Есть огонь?
Предисловие Владимира Буковского к книге Ричарда Кляйна
"Сигареты величественны".
"Эта книга не ставит целью восхвалять сигареты за их полезность, — пишет Ричард Кляйн, — а, скорее, за то, что Теодор де Банвиль называет их 'тщетностью'. Именно их бесполезность подтверждает эстетическую привлекательность сигарет — возвышенное, мрачновато-красивое удовольствие, которое сигареты привносят в жизнь курильщика. Это удовольствие демократично, популярно и универсально; это та форма красоты, которую мир высокой и популярной культуры уже более века признает и открыто прославляет в прозе, поэзии, в неподвижных и движущихся изображениях. Это понимание красоты сигарет настолько широко распространено, что данная книга для некоторых может показаться аргументом в пользу того, чтобы сделать тему сигарет серьезной областью исследований, интересным и значительным культурным артефактом, созданным современностью".
Чтобы написать такую книгу сегодня — в наше время напористых безумцев и всеобщего конформизма — нужно иметь немалое мужество. Как только на наших глазах умерла большая, всеобъемлющая утопия коммунизма, на её месте возникли мириады крошечных утопий, заполняя пустоту, оставшуюся в жизнях утопистов. Человечество ошеломлено; сколько бы мы ни уступали напору различных "борцов", мы всё ещё не можем согласовать между собой все их требования. Чтобы нас не заклеймили "врагами народа", мы должны стараться быть и зелеными, и синими и дальтониками одновременно. От нас ждут, чтобы мы отрицали наличие какой-либо разницы между полами, но при этом мы верили, что Всемогущий Бог — это женщина. Права животных стали выше наших, но только когда дело не касаетсая исследований в области СПИДа. А курение... курение -- это самое страшное преступление из всех, если, конечно, вы не курите марихуану.
В самом деле, нынешняя кампания по борьбе с курением настолько повсеместна, настолько жестока, что возникает вопрос: что за секретное Политбюро стоит за ней? Ясно, что она хорошо скоординирована и хорошо финансируется, а также должна иметь скрытую повестку. В конце концов, несмотря на заботу о нашем здоровье, которая является дымовой завесой, мы являемся "имеющими право на согласие взрослыми" и в состоянии решать сами за себя.
Но утописты с чувством морального превосходства изгоняют нас из наших убежищ, из одного убежища за другим. Так что мы, курильщики, являемся новым угнетённым и эксплуатируемым меньшинством. В то время как гомосексуалисты могут служить в армии, а женщины могут становиться священниками, у нас не может быть даже крошечного закутка для курения в субсидируемых государством поездах, за которые мы платим (среди прочего) постоянно растущие налоги на "грехи", то есть на сигареты. Иногда мне интересно, кто же на самом деле выиграл холодную войну.
Но я убеждён, что худшее ещё впереди. И нам не придется долго ждать: в прошлом году в Великобритании мужчина умер от сердечного приступа, потому что его врач отказался его лечить на том основании, что человек был заядлым курильщиком, который обещал бросить курить, но не смог. Попал ли этот "доктор" в тюрьму? Отнюдь нет; ему даже не сделали выговор. Смело глядя в камеру, он сказал: "Зачем мне тратить свои ресурсы на того, кто не следует моим предписаниям? Учитывая то, сколько он курил, он всё равно бы умер".
Какая прекрасная логика. Согласно ей, зачем докторам лечить гомосексуалистов? Они всё равно умрут от СПИДа. Просто позвольте умереть любому, кто не придерживается последней моды в диете или физических упражнениях. Медицинские расходы можно сократить даже не проводя реформу здравоохранения, за которую выступает Билл Клинтон.
Итак, в первую очередь, мы должны отметить храбрость Ричарда Кляйна, выходящую далеко за рамки его служебного долга в качестве профессора французского языка
Корнеллского университета, потому что какой-нибудь поборник здорового образа жизни с менталитетом аятоллы всё ещё может издать религиозный приказ в отношении г-на Кляйна. Поэтому давайте не будем ошибаться: сегодня мы переживаем Вторую холодную войну, когда новое поколение утопистов, склонных к принуждению окружающих, стремится изменить нашу культуру, контролировать наше поведение и, в конечном счете, контролировать наши мысли. Как правильно говорит г-н Кляйн: "Усиление атаки, ведущейся против курения в течение последних нескольких десятилетий можно рассматривать как предвестник волны цензуры, которая угрожает охватить всю Америку. … Поскольку курение беззвучно, то это та форма самовыражения, которая особенно легко подавляется цензурой, которая до сих пор иногда не решается запрещать свободные высказывания".
Помимо того, что курение является дурной привычкой — этот факт никто не отрицает, и в первую очередь сами курильщики, — курение также является проявлением жизненной философии человека, философии, на которой основана наша современная культура. Это, с одной стороны, философия заигрывания со смертью, которая, кстати, подтолкнула нас к покорению неба (какая ирония, что курение сейчас запрещено в самолетах) а, с другой стороны, философия фатализма, философия солдата, "убивающего время в ожидании смерти". Сигарета — как поэма, как любовная связь, как сама жизнь — это жгучее желание и дым иллюзии, оставляющие после себя только пепел и горечь. Но должен ли этот предсказуемый исход лишать нас возможности жить, любить, иметь цели? Какая же ложь делать вид, будто кто-то никогда не знал заранее, какой вред может нанести курение. Ещё в детстве, около сорока лет назад, когда я попробовал свою первую сигарету, через дорогу от меня висела огромная надпись: "Курение — медленная смерть!".
Естественно. Но чья-то бесстрашная рука написала внизу мелом: "И мы никуда не торопимся". Профессор Кляйн совершенно прав — сигареты величественны. Они соблазняют тебя, как роковая женщина, не смотря на все знаки, говорящие об опасности. Они несут гибель. И поэтому так хороши. И чем больше их демонизирует пропаганда, тем более обольстительными они становятся. Какая глупость эти "предупреждения" главного санитарного врача! Если бы кто-то и хотел изобрести лучшую рекламу сигаретам, то не смог бы — это "предупреждение" делает ваше заявление ещё более сильным, когда вы пускаете дым в лицо нашему скучному обществу. "Жизнь сама по себе — прогрессирующая болезнь, — пишет Кляйн, — от которой мы выздоравливаем только после смерти; ибо если здоровье -- это свобода от болезней, то оно становится доступно только после того, как мы умираем. Жить — это значит выбирать свои яды". И кто такой этот главный санитарный врач, чтобы навязывать нам свой выбор? Задача врача — ампутировать наши конечности, вырезать опухоли, снова зашивать нас. Это то, чем он должен заниматься, а на становиться главным судьей в многовековом философском споре.
Не говоря уже о том, чтобы быть верховным цензором. Если он попытается им стать, то, как показывает книга г-на Кляйна, он окажется в противостоянии с целым рядом поэтов, философов и деятелей культуры, от Бодлера и Байрона, от Мериме и Жорж Санд до Сартра и Хемингуэя.
Как и многие писатели, которые боролись с цензурой до него, Кляйн использует тонкую иронию и насмешки, но не ведёт прямую атаку на позиции своих оппонентов. Вопреки тому, что можно подумать о книге Кляйна после прочтения этой рецензии, его книга — не полемический труд подогреваемый негодованием, а, скорее, ода сигаретам, то, как их видели великие поэты и мыслители, гимн культуре, от которой современные варвары вот-вот откажутся. В некотором смысле г-н Кляйн подобен римскому патрицию, поющему гимны старым храмам и священным рощам, даже в ту минуту, когда полчища гуннов разрушают их. Напрасно он умоляет их подумать об ответной реакции:
"... за подавлением ... часто следует возвращение того, что было подавлено, и возвращается оно в ожесточённой, свирепой форме. Всякий раз, когда нечто нездоровое демонизируется, оно становится неотразимым, во всей своей соблазнительной прелести и в огненном очаровании того, что не должно выйти на свет. Цензура неизбежно подстрекает к тем самым вещам, которые она желает запретить, и делает их более опасными в их навязчивости. Подумайте, например, о мастурбации".
Увы! Гунны не читают стихов, и имена старых богов для них ничего не значат. Г-н Кляйн тратит свою иронию впустую на наших современных варваров, которые знают только железный язык политкорректности.
Примечание редактора: Г-н Буковский — профессиональный курильщик, чья самая известная книга, "И возвращается ветер" является свидетельством того, что даже КГБ не смог заставить его бросить курить, не смотря на 12 лет настойчивых усилий.
Журнал National Review, 15 августа 1994 г.
Перевод с английского Алисы Ордабай.
